Ситуация с детскими домами в России –  это уже «общее место». О ней писали, пишут, и, не дай Бог, будут писать. Будут писать, пока этой проблемой не займутся вплотную. Второй раз за последний год страну потрясает ситуация с детским домом-интернатом № 4 города Павловска(Ленинградская область). Этот интернат, по словам очевидцев и экспертов, являет собой точную копию детского сектора концлагеря Аушвиц. Детские омбудсмены в один голос говорят, что это не единичный случай, а диагноз всей системы.

ОТСЮДА ОДНА ДОРОГА 

В прошлом году детский дом-интернат № 4 города Павловска стал скандально знаменит на всю страну. Началось с того, что старшие воспитанники написали письмо президенту России Дмитрию Медведеву. Каждая строка могла навести ужас даже на самого черствого человека.

«Мы, взрослые ребята, находимся в реабилитационном отделелении. Реабилитация закрытого типа. Дети работают дворниками, на кухне, стирают. Когда мы хотим сходить в магазин с воспитателем, пишем заявление – что мы хотим себе купить. Это заявление рассматривается администрацией. Покупка личных вещей запрещается. Паспорта и деньги нам на руки не выдают. В город самостоятельно не выходим. (…) Администрация питается за наши деньги. Дети работают без выходных, таскают тяжелые баки с едой. Дети практически никуда не выезжают». Воспитанники также приводят угрозы со стороны администрации, если в интернате случится бунт. «Замучаем уколами, отправим в психиатрическую больницу». Коротко и ясно.

По словам воспитанников, у них нет каких-то жизненных альтернатив. Они предпочитают находиться здесь, потому что дальше будет еще хуже. Как признался журналистам «Комсомолки» один из «павловских узников», «отсюда одна дорога – в психдиспансер. Там вообще кошмар». Речь подростка строилась на повышенных нервных тонах. Потом он добавил : «это у вас все есть, свобода, работа, дом. У меня ничего нет. Ничего!»

ДДИ № 4 города Павловска – не простой интернат, а коррекционный. Там содержатся дети и подростки с тяжелыми психическими расстройствами. Согласно положенным нормам, их должны обеспечить социализацией. Грубо говоря, регулярными выходами за ворота, общением со сверстниками, духовным окормлением со стороны священнослужителей. Но этого нет. Воспитанники мало того, что наглухо заперты, так еще страдают от хронического недоедания.

Тему недоедания также подняли в своем письме президенту РФ воспитанники. Они написали прямо: «нас кормят пищевыми отходами». Жительница Петербурга Мария Карабанова как-то посетила в детской больнице города воспитанника интерната Илью. Мальчик выглядел как узник концентрационного лагеря. Мария ужаснулась. «Неужели их совсем не кормят?» За посещением последовали письма в прокуратуру и к местному уполномоченному по правам ребенка. Вслед за письмом в прокуратуру в интернат нагрянули сами следственные работники. Всего за прошедший год было 99 посещений. Следователи выявили множество грубейших нарушений законодательства. В частности, насчет социализации. «Неполноценные дети должны находиться в условиях, которые облегчают социализацию. А фактически их не обеспечивают положенным жильем, образованием, питанием»,- заключила прокуратура.

Краткая юридическая справка. У каждого воспитанника интерната есть своя сберегательная книжка, куда поступают отчисления от Пенсионного фонда. Ему, после выхода из интерната, полагается право на образование и работу. Также, по возможности, государство ему обязано предоставить жилье. Это закон. В Павловском интернате, похоже, законы совсем игнорируют.

Директор ДДИ № 4 Галина Племянникова отговорилась следующим: «наши дети по состоянию здоровья не умеют читать, писать, считать, они не понимают ценности денег, они не умеют переходить дорогу…». Директор волонтерского движения «Подорожник» Андрей Домбровский объяснил, почему дети ведут себя порой так неадекватно: «Складывается такое впечатление, что дети там находятся то ли на положении заключенных, то ли рабов. Потому что паспорта им не выдают».

Волонтеры, которые первыми забили тревогу, полагают, что начальство детского коррекционного интерната города Павловска совершает определенные операции с финансами, которые полагаются детям. Кроме того, не стоит забывать про квартирный вопрос. Ни для кого не секрет, что в системе социального развития России рейдерство – дополнительный источник дохода, который сулит колоссальные барыши. Ради этих барышей в психушку запихнут кого угодно. И будут держать до самой смерти. Случаи уже были, и неоднократно фиксировались журналистами и следственными органами.

Детский омбудсмен в Петербурге Светлана Агапитова не спешит с выводами. Но, при этом, подтверждает, что слова воспитанников – это не ложь. «Наш сотрудник пробыл там целый день, пообщался с ребятами, которые писали письмо. Двое из них информацию не подтвердили, но некоторые воспитанники рассказали действительно страшные вещи – о том, как плохо кормят ребят, как заставляют их работать и либо не платят за это деньги совсем, либо расплачиваются булочками. Среди прочего, заставляют детей выполнять вредные работы типа разгрузки хлорных баков. Есть, видимо, нарушения и по выходу детей из учреждения. Списки покупок, которые дети хотели бы совершить, корректируются воспитателями, и несмотря на то, что у детей достаточно большие пособия по инвалидности, они не могут по своему усмотрению тратить эти деньги. По этому вопросу будет еще, видимо, проводиться отдельная проверка, потому что там явно вскроются какие-то нарушения по финансам», — рассказывает Агапитова.

Более того, Светлану Агапитову возмутило поведение директора интерната. «К сожалению, Галина Ивановна под конец уже даже при членах комиссии стала кричать на детей, что они неправду говорят. В связи с чем, мы пришли к выводу, что надо рассматривать вопрос о её соответствии занимаемой должности. Проверки в интернате бывали регулярно, и то, что ничего не предпринималось для исправления выявленных недостатков, тоже не очень хорошо»,- рассказывает детский омбудсмен.

Сейчас в павловском интернате после прокурорских проверок царит настоящий террор. Один из воспитанников, он же один из авторов известного письма, 20-летний Владимир Федоров говорит, что «сейчас нас и вовсе трясут, угрожают, готовы отправить в психушку…» Психиатрическая больница для воспитанника подобного учреждения – это верная дорога в могилу. Согласитесь, когда тебе всего 20, хочешь только одного – нормально жить. Потому что взрослая жизнь только начинается.

ПОХОРОНЕННЫЕ ЗАЖИВО

Кстати о психиатрических больницах. По достижении совершеннолетия воспитанников детских коррекционных учреждений помещают во взрослые психоневрологические диспансеры. Эти заведения в нашей стране, как правило, ограждены высоким забором. Все, что происходит за этим забором, остается же и за ним. Это неписанный закон подобных лечебных учреждений.

Воспитанники ДДИ № 4 города Павловска говорили, что их сотоварищи существуют «как овощи». Без общения со сверстниками, без развивающих игр, без чтения книг. Фактически прикованные к кроватям мальчики и девочки вынуждены развлекаться тем, что срыгивать пищу, которую им подают через зонд. Об этом свидетельствовали медики этого учреждения. Об этом же говорил не так давно и главный детский омбудсмен РФ Павел Астахов, который не так давно лично посетил ДДИ № 4.

Попадая во взрослый диспансер, бывшие воспитанники детских коррекционных интернатов меняют свое положение на более худшее. Их зачастую просто закармливают тяжелыми транквилизаторами и оставляют на произвол судьбы. Так проходят день за днем. Человек из «овоща» превращается в «живой труп». Их так и называют порой : « похороненные заживо». Ибо дорога из такой койки только одна: в могилу. Черный мешок, двое санитаров и никакой памяти о тебе…

Медики, работающие в сфере коррекции детей, в постановке диагнозов руководствуются часто принципом «ставить от фонаря». Одним росчерком пера ребенку выносится смертный приговор. Для общества шизофреник или имбецил – это недочеловек.

Не стоит забывать об огромной армии детей – отказников. За последнее время число детей, родившихся с тяжелыми заболеваниями, резко возросло. Родители зачастую таких малышей оставляют в роддомах. Дальнейший путь отказника известен. Если не вмешивается счастливый случай, то ничего хорошего ему в дальнейшем не светит…

Детский врач из Астрахани Вера Дробинская стала настоящим ангелом – хранителем для астраханских малышей – отказников. Стоит напомнить, что она усыновила маленького Рамазана Серажитдинова, которому врачи предрекали, что он не доживет до своего первого дня рождения. От букета недугов, с которыми Рамазан появился на свет, его родителям стало дурно. Детский церебральный паралич, глубокая умственная отсталость, грудопоясничный кифоз, врожденная косорукость. Рамазан не мог ничего есть и был скручен от рождения как больное дерево, потому что детские суставы не разгибались. Медики боялись подходить к нему. Медсестры рыдали в сестринской.

Рамазан, попав в добрые руки Веры Дробинской, сразу изменился. Малыш, признанный умственно отсталым, оказался нормальным и даже любознательным. Он был первым ребенком, которого «мама Вера» взяла под свою опеку. Всем им врачи предерекали быть как раз «похороненными заживо» в специнтернатах для ментальных инвалидов. Но после того, как родители Рамазана стали добиваться права на малыша, дабы удачно провернуть сделку с недвижимостью, за «маму Веру» вплотную взялись правоохранительные органы и чиновники социальной службы. У приемной матери хотели отобрать не только маленького Рамазана, названного в новой семье Даниилом, но и всех восьмерых детей. Начались суды и преследования доктора Дробинской. Не исключено, что супруги Серажитдиновы использовали свои должности и давали взятки чиновникам. А за взятку вороватый чиновник сделает все. Не то, что чужого ребенка похоронит заживо, своего не пожалеет… Вера Дробинская, во многом благодаря журналистам, получила широкую поддержку. Она намерена и в дальнейшем помогать больным детям. А как знать…Если бы эта история с Данилкой не получила огласку, все подопечные «мамы Веры» одним росчерком судейского пера могли бы снова стать «похороненными заживо»…

Как уже было сказано, что происходит за стенами медицинских учреждений, там и остается. То же самое можно сказать и о самой системе Минздравсоцразвития в целом. Если рядовой врач легко идет на контакт с прессой и ничего не скрывает, то чиновники этого ведомства выдают информацию в час по чайной ложке. Особенно, если дело касается специальных детских учреждений.

Павловский интернат – один из случаев вопиющей тенденции. Не столь давно автор статьи случайно разговорился с плохо одетым юношей, который у метро просил деньги. Оказалось, что Дмитрий сбежал из одного коррекционного центра в Подмосковье. До этого находился в специальном детском доме. Родителей своих парень не помнит. Воспитывала его бабушка. Еще в детстве у мальчика были проблемы с психикой. Поначалу врачи поставили диагноз «неврастения» и Дима продолжал жить как все дети. Затем после смерти бабушки Диму взялся опекать дальний родственник семьи. Но тут в дело вмешались чиновники. Объявив, что Дмитрию нужны особые условия для лечения, его буквально запихнули в специальный детский дом. Там неврастения быстро переросла в острые психозы. Парня качали таблетками и морили голодом. Вполне здоровый подросток на глазах у всех стал превращаться в «овощ». Когда Дмитрию исполнилось восемнадцать, его отправили в психоневрологический диспансер.

О пребывании в специализированном интернате Дмитрий вспоминает с ужасом. «Смесь концлагеря с лечебницей. Воруют еду, заставляют бесплатно работать, если что, сразу уколы или карцер. Более сильные издеваются над более слабыми, а от персонала никакой защиты… Было дело, ребята пробовали бежать, но их ловили и отправляли в психушки».

Дмитрий предполагает, что его насильственное помещение сначала в коррекционный детский дом, а потом в ПНД, было связано с квартирным вопросом. «После бабушки квартира осталась. Мой опекун, к тому же, старался, чтобы я получил нормальное образование. Он состоятельный человек. Но чинуши оказались сильнее».

Почему парень стал просить милостыню у метро? Оказалось, что его опекун был по делам в отъезде. Его мобильного телефона Дима не знает. Собственно, его у Димы нет. «Еще при поступлении в интернат отобрали, типа, ни к чему он мне…Живу где попало, ем, что попало. Иногда волонтеры горячего дадут поесть… Но, надеюсь, что не пропаду».

СИРОТА И ЗАКОН 

Не так давно на пресс – конференции, посвященной ситуации с интернатом Павловска была поднята общая проблема российских интернатов. Акцент ставился именно ставился на то, что наши детские дома – интернаты, особенно, коррекционные, совершенно не помогают своим воспитанникам стать полноценными членами общества. Соответственно, эту систему надо срочно менять. Тем более, что Минздрав РФ толкает волонтероские организации сворачивать свою работу в этом направлении.

Ряд российских общественных организацией, в том чиле, и «Право ребенка», сошлись в едином – воспитанников интернатов надо переводить на семейные формы воспитания или в условия, приближенные к семейным. «Именно так в развитых странах покончили с этими гигантскими «детскими складами», открыв, к примеру, на первых этажах жилых домов семейные воспитательные группы», гласит заявление общественников. Эти семейные группы патронируются (говоря юридическим языком, «сопровождаются») специалистами.

Не стоит забывать о том, что у России также есть свой опыт применения этой альтернативы «Россиротпрому». Это и приемные семьи, и семейные детские дома, создаваемые обычными россиянами со средним доходом. Главное в том, что этим ячейкам общества должны помогать профессиональные службы, которые отвечают за благополучие каждого ребенка. Чтобы этот опыт стал не рядом случаев, а положительной тенденцией, нужно, чтобы это поддерживалось законодательно. Это ясно и понятно каждому. Если закон помогает сироте, то больше вероятности, что сирота, когда вырастет, не станет идти против закона, будет законопослушным гражданином своей страны и станет приносить ей пользу. Это тоже ясно и понятно.

Совершенно не ясно и не понятно другое: почему такие акты в защиту наших сирот до сих пор не действуют?
Глава организации «Право ребенка» Борис Альтшулер пояснил : «этих законодательных актов на нынешний день просто нет». Вот так! Нет юридической поддержки самому понятию «сопровождение». Логика: нет закона, нет помощи со стороны профессионалов, соответственно, семейные детские дома могут беспрепятственно прессовать чиновники,а «Россиротпром» будет получать новые жертвы.

Законопроекты об альтернативных формах воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, давно предлагались рядом депутатов Государственной Думы и Министерством образования и науки. Шло время, проблема нарастала как раковая опухоль. Общество видело, что проблему надо кардинально решать. Оно надеялось на это.

И… 24 апреля 2008 года Госдума РФ приняла закон «Об опеке и попечительстве». В законе четко написано, что основным исполнителем в делах несовершеннолетнего являются государственные органы. Казалось бы, правильно, но здесь есть нюанс: право частной инициативы и понятие «юридического сопровождения» закон заблокировал наглухо. Люди вроде «мамы Веры» остались за пределом правозащиты, а значит, их дело не защищено законом. Выводы ясны.

Сведующим в этом вопросе читателям наверняка знакомо имя Екатерины Лаховой, депутата Госдумы. Именно она разработала этот законопроект. Именно она его продвигала. Именно она с трибуны нижней палаты Федерального Собрания произносила гневные речи в адрес тех, кто хотел, чтобы ситуация с сиротством в России решилась в лучшую сторону…

Как известно многим, депутат Лахова заступалась за так называемую «Российскую ассоциацию планирования семьи», для которой аборты важнее рождаемости. В результате ее трудов многие девушки и юноши поняли, что чем больше половых партнеров – тем лучше. Проблему зачатия можно беспрепятственно вылечить абортом. А что в итоге? Стала популярной идеология child free. Секс ради секса, а не ради продолжения рода. Насчет того, как аборты влияют на репродуктивную систему юных девушек можно промолчать. По достижению зрелого возраста эти девушки будут впадать в тяжелые депрессии, запивать…Нередки были случаи самоубийств. То, что тяжелые депрессии нередко приводят к самоубийствам, известно всем. А убийство матерью своего ребенка остается раной на ее сердце на всю жизнь…

Российские защитники прав детей уже устали повторять насчет того, что давно должен быть принят закон о социальном патронате, соответственно, о беспрепятственном доступе волонтеров в специализированные дома-интернаты. Если волонтерам можно посещать обычные интернаты, то почему нельзя посещать специализированные? Галина Племянникова, директор ДДИ № 4 города Павловска Ленинградской области как то сказала волонтерам, что «нечего нас посещать». Пошли сигналы « в органы». Итог был таков: благотворительные организации, как правило, состоящие из студентов питерских вузов, сворачивают свою деятельность, чтобы, не дай Бог, не быть отчисленными.

А, вообще-то, президент России Дмитрий Медведев поручил местным органам власти создать попечительские советы при социальных органах. Племянникова и ей подобные знают об этом. Видимо, им есть, что скрывать, раз они нагло закрывают перед волонтерами ворота интернатов. Прикрепить над ними надпись вроде Jedem das Seine, видимо, не хватает наглости. Или работает логика умолчания.

Всем понятно, что у этой системы хватка мертвее, чем у бульдога. Именно поэтому в российский «Россиротпром» поступают все новые и новые дети.Все больше и больше шума, скандалов, расследований… Но за этой шумихой стоит ребенок-сирота, который тихо ночью плачет в застиранную подушку и бессильно просит: «мама, забери меня отсюда…»

 

Александр Ашуров
Москва – Павловск – Астрахань — Москва